С 01 октября в наших охотхозяйствах открылась охота на копытных загоном. Наша бригада «ночных охотников» в местном охотничьем обществе, тоже прикупили пару лицензий на отстрел кабана.

Старший нашей команды — Иваныч с Ермаком уже объехали угодья и сделали себе по лабазу для засидки на кабана . Мне же пришлось выехать на предстоящее место охоты гораздо позже и одному, выбирать себе место исходя из того, что хлопцы уже «забронировали» перспективные  места выхода кабанов под дубы и дальше к лугу.

Предстоящее место охоты выглядело так. Прямо с дороги местного значения просматривался скошенный луг шириной в среднем от 150 до 200 метров. По правому краю луга стоял смешанный лес, в котором присутствовали и могучие дубы с хорошим урожаем жёлудя на ветках, желудь к этому времени уже начал осыпаться и манить к себе кабанов. По левому краю луга протекала заросшая чередом и камышом небольшая лесная полевая русская речушка в ширину в среднем метра два-три. А за ней виднелось, казалось бескрайнее некошеное поле российской действительности, а за ним в километре виднелись дома некогда жилой деревни, а щас доживающих три дома по одному жителю. Луг в километре от дороги упирался в болото. В лесу под дубами и на покошенном лугу были видны следы присутствия кабанов. Листва под дубами была взъерошена кабаньими пятаками, которые собирают по ночам жёлудь. Тут же на чистом зелёном лугу  лежали серые пятна кабаньих покопов, которые в поисках червей, мышей, личинок,  сладких корешков, переворачивали луговой дёрн.

Приехав на своём «Драконе»-бортовом УАЗе на выбранное хлопцами место предстоящей охоты, я стал осматривать местность, дабы решить проблему- где мне сделать свой лабаз. Иваныч сделал себе лабаз прямо на углу леса, упирающегося в болото на огромном и полном от желудя дубе. Ермак же в самом лесу на полянке прямо на огромной кабаньей тропе, идущей в сторону луга.

Я же стал смотреть и размышлять.  Где же сделать свой лабаз или в глубине дубняка на краю небольшой лесной полянки на кабаньей тропе, либо на опушке леса? Имея за плечами уже какой-то опыт охоты, я мыслил так, лучше сделать на опушке леса по краю дубняка,  но такой край в километр длинной и, посмотрев на этот километр красотищи, я прикинул. Ага, скошенная поверхность луга   явно  с выраженной незаболоченной  низиной. Посерёдке низины в 40-50 метрах друг от друга росли два небольших куста в метра два высотой. Ну, вот и определилось место моего лабаза, подумал я. Буду делать его напротив этой луговой низинки и кустов. Надо теперь найти на чём примостырить свой лабаз. Вот и четыре берёзки, растущие на самой опушке леса как бы из одного корня, но образующие образный квадрат, лучше и не придумаешь. На высоте 4-х метров делаю себе удобный  лабаз, с которого просматривается вся низина и большая часть скошенного луга. В лесу  с тыльной части лабаза я вырубил весь мешающий точной стрельбе подлесок, кустарник и низко опущенные ветки около двух посещаемых кабанами дубов.

И так, заимев лицензию на отстрел  взрослой особи на нашу команду, Иваныч сделал скорей для отмазки в день охоты что-то типа  журнала инструктажа, в котором записал наши данные по охот.билету и разрешению на имеющиеся оружие и о полученном инструктаже мер безопасности, где мы поставили свои закорюки-росписи о том, что старший довёл до нас эти знания и дату. Я по своему складу анархическо-протестного ума спросил, что-то типа на хер это надо ночью. Но, получив вразумительный ответ, а вдруг старший инспектор приедет и что мне как егерю ему показать акромя лицензии на копыто.  С «бумажками» у нас было всё в порядке, чего же тогда это дело и не довести до логического конца, подумал я, ставя свою подпись в ученической тетради егеря. И тем паче друга, которого подводить я никак не собирался.

В этот вечер мы выехали в 20 часов, до места ехать около 15-ти минут от дома. Подъехав к лугу, мы разошлись под  сгущающимися сумерками леса по своим заранее сделанным лабазам. Забравшись на свой лабаз, я сразу верёвкой за прорез в прикладе привязал  Вепря 308 супера к дереву на случай моего крепкого сна, установил на него ПНВ2+ Фантом, загнал патрон в патронник и  включил свою «Яську» на условленной частоте, всунул в левое ухо наушник с выносным микрофоном и кнопкой вызова-ответа. Стал слушать тишину уходящего в прошлое дня и просыпающегося ночного леса  со звуками его ночных жителей.

Ночные звуки меня так увлекли, совы хищно кричали на болоте повсеместно, не давая расслабиться, крупный жёлудь падал на землю, стукаясь об ветки в тишине со звуком падающего кирпича в тишине, а если под деревом пробегала мышь, то это была полная катастрофа моих нервов привыкающих к ночному звуку. Звук был равен на сухом листе и траве пробегающему стаду копытных в тихом безветренном лесу. Но я стал обвыкаться к этой непривычной дневному человеку «тишине». И уже немного расслабившись и не реагируя на звук очередной беготни мыши, я, раскинув руки на своеобразные перила, стал тихо засыпать. Вдруг, в полудрёме я услышал, как что мягко опустилось на моё левое предплечье, овеяв ветром мне лицо. С уже выработанной привычкой не дёргаться и тем паче не орать, я медленно повернул голову влево и ….. офигел, с просоня показалось, что на меня уселась огромная птица, и от близости её хищного клюва я испугался за свой левый глаз. Взмахнув рукой, я попытался её скинуть, но сова  не хрена не понимая, почему этот «сук» так дёргается, вцепилась в него ещё пуще. Только со второй более ярой попытки я стрехнул эту «наглость» со своей руки. За эти три-четыре секунды этой моей жизни на +2 температуре окружающей среды у меня лоб покрылся изрядной испариной, и адреналин забил сердце как после 100 метровки. Придя в себя, по рации  поведал своим товарищам об этом ночном приколе. Ермак с присущим ему чувством глубокого деревенско-тонкого юмора посоветовал вытряхнуть мне штаны и сказал, что сова мне мышь приносила, а я  не понял её доброго намерения. На что я ему посоветовал, что когда он уснёт, а сова  ему мышь принесёт на плечо, чтобы не свалился от привалившегося счастья с его засидочной высоты. Закончив с ночной юморинкой, мы погрузились в ожидание и слух. Тут Ермак по рации сообщает, что отчётливо наблюдает под своей засидкой барсука, Иваныч уточняет, может это енотовидная собака. Нет, говорит Ермак это барсук, полосы на голове белые, небольшой, свечу на него фонарём, а он молодой и не реагирует. Пока решали, что с ним делать, барсук неспешно скрылся в кустах. Через минут тридцать в 200 метрах со стороны асфальтной дороги я услышал громкий треск сучьев и шелест веток с листвой. Лось шёл прямо на меня по опушке леса и луга.  Он, периодически издавая призывный ВАБ, оповещая всю округу о своём присутствии, озабоченности в продолжение рода и необходимости подраться с соперником. Я по рации Иванычу-егерю сказал, что на меня идёт озабоченный лось. Тут как всегда со своим юмором встрял Ермак, посоветовав мне предложить ему свои услуги. На что я ему ответил, что нестандарт у нас сидит в глубине леса, и чтобы он дождался прихода «милого». Лось подошёл ко мне на 60 метров и, ломая густые ветки опушки леса, вышел на чистое скошенное поле метров на 10 от леса. Лось смотрел на мой УАЗик, который находился в 100 метрах от него около речного камыша.   Я тихо сообщил по рации в микрофон своим товарищам о происходящем. Была убывающая луна, в ПНВ 2+ на скошенном лугу в 60-ти метрах лось был как на ладони, я навёл точку прицела ему  на правое ухо. Доложил егерю, что лось взят в цель. На что получил отрезвляющий вопрос: «Тебе мясо надо?». «Не-а»- ответил я. Тут как обычно свою лепту внёс и Ермак: «А суков скока?»-спросил он. «Отростков отчётливо вижу три больших и один малый на каждом»-говорю Ермаку. «Гав-но рога»,-подъитожил и Ермак. «Да и лицензии на лося мы не покупали», добавил Иваныч. «Пусть гуляет, только нашарохал округу»- добавил Ермак. Лось и не догадывался, что в эти минуты решалась его судьба жизни, постояв и налюбовавшись моим УАЗом, он понял, что это чёрное пятно на лугу ему не соперник, и тем более не предмет его вожделения. Пройдя по лугу в мою сторону, в 10-ти метрах от моего лабаза, ломая кусты практически подо мной, углубился в лес, продолжая ВАБить и рычать. Ну, думаю, вот и поохотились. Пришёл озабоченный «чертила», поднял лесную округу на уши и съ-ся  восвояси. Прождав некоторое время и ещё долго слыша рык загулявшего лося уходящего в глубь леса, я  проверил, как закреплен мой Вепрь. Сказав по рации хлопцам если что, то будите точными попаданиями по кабанам, стал засыпать. Сколько я пробыл в такой дрёме уж и точно не скажу, но время от времени я отрывался от сна, приоткрыв глаза, осматривая луг и очищенные от подлеска местины под дубами, но заветного чёрного контура там я не наблюдал и не слышал шороха листьев в лесу шарящих по листве кабаньих пятаков. И погружался в сон снова и снова. Шёл четвёртый час нашего засидочного времени. Открыв в очередной раз глаза, даже без ПНВ на лугу среди поков в 25-ти шагах от меня на чистом лугу я увидел огромное чёрное пятно, которого там раньше явно не было. В тишине ночи был слышен звук переворачиваемого огромным пятаком дёрна и какое-то свинячье типа жевание. Честно сказать, я не хотел брать в очередной раз пальму первенства по отстрелу зверя в нашей бригаде.  Хотелось бы, чтобы и Иваныч наконец-то опробовал бы свою приобретённую новую 5-ти зарядку МР-153 с усовершенствованным им коллиматором с подствольным новым «Воином М21», и юморной Ермак, бывший егерь со своим верным ИЖ-43 с подствольным самодельным прожектором, тоже парень непромах, произвёл бы свой фирменный дуплет.

Но нет, крупный кабан выперся именно ко мне. В такой обстановке мне по рации болтать смысла уже не было. Взяв крепко своего Вепря, положив его на заранее вымерянную по высоте и прибитую из берёзовой ветки перекладинку, я навёл светящуюся точку прицела прямо между глаз кабану.

И вот сама кульминация охоты- это мой выстрел. Веприна от попадания делает такой фортель, какого я ещё не видел за свой охотничий век. Он поднимается на задние ноги и, суча передними, идёт в мою сторону. Пройдя метра два, опускается и поворачивается ко мне правым боком, я тут же бью второй раз, целясь прямо в лопатку, кабан заваливается на полсекунды на бок.  Но тут же встаёт и начинает, как бы в полуприсядок, уходить от меня в сторону камыша, подставляя уже левый бок, я мгновенно стреляю третий и четвёртый раз, целясь ему опять же в лопатку. Кабан снова падает и практически сразу затихает. От меня до Иваныча было метров 200 и до Ермака, сидящего в глубине леса тоже метров 200. Кабан лежал в метрах 30-ти.  Ермак и Иваныч подошли ко мне практически одновременно. Подошли к вепрю. «Добрый кабан, 150 кил дурных будет»- со знанием дела сказал Ермак. «С полем»- сказал Иваныч, -«Хороший у тебя трофей».

Первая пуля пробила кабану переносицу ниже глаз на высоту прицела, разбила гортань и прошила грудину. Вторая перебила лопатку, но кость передней ноги не задела. Третья и  четвёртая- одна попала снова в лопатку, но слева и другая перебила позвоночник посерёдке кабана. Для меня- этот кабан не был добыт чисто. Чисто- это когда зверь ложиться там где стоял на месте от одной пули, при этом его трофейные или мясные качества не несут особых потерь. Но крупный кабан добыт, охота состоялась. На следующий вечер, собравшись у одинокого Ермака в избе наша «бригада» ночных охотников ловко поглощали шурпу, жаренную печёнку, тушёные рёбра на в сале из скороварки, умело приготовленные Ермаком и всякие консервации наших с Иванычем жинок и вспоминали эту охоту и другие многие наши удачные охоты, и как жизнь хороша, когда ешь и выпиваешь не спеша в компании близких по духу и закалке людей. Вот такое вот замечательное открытие охоты на копытных у меня состоялось в этом 2010 году.

Шкарубо Сергей