Январь месяц, только отшумели Новогодние праздники 2011 года. Я и Иваныч решили попытать счастья в охоте на волков. Надо сказать, что лично у меня опыта охоты на  этих сильных, умных и очень осторожных хищников  было очень мало. (Два добытых мною волка «на халяву» я в расчёт не беру). У Иваныча, думаю, такой же. Этой охоте предшествовала некоторая подготовка. Я увидел (проезжая на УАЗе почти каждый день по своим угодьям), что зашли волки. Одиночка, который шастал только по камышовым низинам тонкого ручья-речушки пугая упрятавшихся там косуль, зайцев и другую живность. Пара волков (по следу не смог определить полопренадлежность) один след крупный, второй поменьше. Проходила с завидной регулярностью по мостку через эту речушку. И стая из шести серых охотников, которая, долго не задержавшись, устроила в угодьях «большой загон».  Я только два места волчьего пиршества нашёл (судя по редким остаткам шерсти и следам — косуль загнали), а что ещё они поголовью дикому сделали пакостного одному Богу только и ведомо. Вот и решили мы с Иванычем на путях их ходов устроить свои засидки. Пути волчьих ходов проходили через заброшенную деревню, которая располагалась на некоторой возвышенности. Домов уже было не угадать, а вот погреба в некоторых местах, да кольца от колодцев и конечно дорога сохранились. Ну, и  деревенское кладбище стоит почти как при жилой деревне.  Вот я с Иванычем, выбрав выходной день, и решили выстроить себе засидки. Иваныч сделал себе засидку на берёзе, которая стояла на Т-образном перекрёстке  на самой возвышенности. Здесь на перекрёстке волчки свои метки оставляли. Хорошо вокруг всё видать и пути их хода просматривались отлично. Я же выбрал себе место на бугре в поле среди средних и очень редких сосёнок в 30-ти метрах от  дороги, построив лестницу из берёз в 5-ть метров высотой и пристроив своё сооружение к небольшой сосне. Я просматривал аж два места волчьих меток. Прождав три дня, мы решили выдвинуться на засидку под вечер.

У Иваныча вооружение 5-ти зарядка МР-153 с коллиматором и подствольным фонарём Воин-21+ для просмотра местности цифровой прибор ночного виденья Ranger. У меня известный вам Вепрь 308 супер с ПНВ 2+ Фантом и дополнительной ИК-лазерной подсветкой.

Надо сказать, что мороз в этот вечер выдался неплохой -16 градусов. Люди Сибири скажут, что для них это оттепель и будут несовсем правы. В сыром климате при даже небольшом ветре на открытом месте — это уже хороший морозец. В сухом климате -16 это да, нормально. Может я и неправ, но это моё мнение как человека испытавшего и тот и другой климат. Но, ладно, разговор не об этом.

Надо сказать, что оделись мы с Иванычем очень тепло. Так как рассчитывали прождать серых охотников как минимум часа 4 и это на ветру в мороз. На мне одет был тёплый комбез, такая же куртка, на ногах унты, а на голове огромная белая шапка из кавказского яка (так мне сказали продавцы) и меховые армейские варежки. Короче, пока я дошёл от машины к засидке, сделав при этом небольшой крюк ( типа дуря серых), от меня валил пар как от паровоза, даже кавказское чудо пришлось снять с головы, так как употел очень. Забравшись на засидку,  я  включил рацию и надел наушник с микрофоном, и стал слушать уже глубокий вечер и наступающую ночь. Луны полной не было, но привыкший к ночи глаз в свете звёзд на фоне белого снега до метров 70, а где и дальше мог различать силуэты серых  охотников. А ПНВ 2+ с ИК-лазером прошивал ночь метров на 500 влёгкую. Дальше мешала просматривать территорию морозная дымка, повисшая в ночном воздухе и  сгущающаяся по низинам и впадинам. Но мне и этого хватало для контроля над местностью.

Когда долгое время сидишь наедине с ночным лесом, то многое в жизни вспомнишь и передумаешь. Сидишь, а ветер аж завывает недалеко в сосновом бору в верхушках благородных  сосен, посаженных ещё подданными графа Паскевича в те уже далёкие времена. И думаешь, за что же сражались герои этих мест павшие ещё в 1-ю мировую войну от рук всё тех же немецких оккупантов, памятник капитану  разведывательно-диверсионной группы штаба какой-то армии, взрывающего вражеские эшелоны в 42-43 годах, когда партизаны деда Ковпака ещё собирались в свой могучий отряд в наших местах. Памятники этих Героев я проходил ночью, пробираясь к своей засидке. Да, думаю, действительно за свободу своей Родины, за свободу этой вот сгинувшей деревни от вражеских оккупантов, что 1-й, что 2-й мировых войн сражались, умирали и побеждали наши уже забытые Герои.

Вдруг темноту ночи распорол резкий и пронизывающий визг небольшого кабанчика. Я от неожиданности сразу схватился за карабин, который лежал прямо передо мной на специально сооружённой опоре из берёзовых веток. Тфь, блин, это же стадо кабанов вышло мирно пастись из молодого соснячка прямо  передо мной. Крупный секачь, видать показывал более мелкому секачику его место в строю возле самок. Ага, эти были ровно в южном направлении в метрах 400 в низине среди мелких и редких сосёнок. Посчитать точно я их не смог, так как мешали эти вот сосёнки, но судя по перемещающимся силуэтам с десяток кабанов было. Через некоторое время с западного направления на дистанции в метров 800 тоже послышался рявк крупного вепря. Я продолжал терпеливо ждать. Думаю, могут ли кабаны себя так шумно вести при наличии рядом волков. Ответ напросился мне сам исходя из моего небольшого опыта. Могут. Потому что не знают и не чуют они волков. Тогда могут. Пример, когда я сидел на кабаньей тропе и уже услышал шумное стадо надвигающихся на меня кабанов, которые шли по распаху. Слева было поле, а справа от меня спелый сосновый лес с густым подлеском, особенно вдоль опушки. И вдруг в стаде кабанов сумятица, оно рвануло в лес и  стало в метрах 20-30 от меня, шумно втягивая носами воздух. А в это время  в метрах 100, откуда шло стадо, визжал, но недолго и после приглушённо поросёнок. Я понял, волки атаковали кабанов, отбили небольшого поросёнка, загнав на опушку леса, придушили его. Я надеялся, что волки после выйдут на распах. Но они ушли после удачной охоты в чащу леса. Знал бы я, что они не выйдут, то выстрелил бы в воздух, обламывая волчий кайф. Но я  знал, что уже  из этой семейки одного волчка прибрал всё на том же распахе. (написал уже рассказ «Спасение»).

Так размышляя и наблюдая за кабанами, я коротал время.  Прошли намеченные 4-ре часа ожидания. Кабаны за это время сместились в западном направлении, откуда дул ровный и уже несильный ветер. Я по рации вызвал Иваныча. Он спросил, кабаны возле тебя визжат? Я ответил, что да, но уже сместились в западном направлении и возятся в полукилометре от меня возле растянувшейся рощицы из молодых берёз. Щас подойду к тебе, посмотрим. Я ответил, давай, спускаюсь. Иваныч прошёл разделяющее нас расстояние в метров 500 довольно быстро.   Учитывая, что шёл он по снегу через заросший сад, превратившийся из-за разросшейся молоди  одичавших яблонь и грушь в труднопроходимую колючую полосу. Ну что, говорю я ему, пошли кабанов хоть посмотрим? Иваныч легко согласился, тем паче, что крайняя лицензия у него ещё оставалась, а в феврале мы решили кабанов уже не трогать.

Как я уже сказал, что оделись мы  как толстые увальни, да и ещё без масхалатов на белом снегу. Большие чёрные тени, не скрывая свой ход по ломающемуся снегу, пошли в сторону, где рявкало, урчало и повизгивало кабанье стадо. Я шёл первым в своей большой наползающей на глаза горнояковой шапке и толстых варежках, делающих мои руки практически неуправляемыми. Пройдя несколько сот метров, я уже пыхтел как паровоз.

Положив свою шапку и варежки на снег, я пошёл дальше. Я всего пару раз взглянул в свой ПНВ 2+, так как линза прицела, а в прочем, как и  воронение ствола моего Вепря, покрылись небольшими какими-то белыми звёздочками и кристалликами. Эта белая пелена мешала просмотру через ПНВ. Я продвигался в темноте ночи, рассчитывая на свой слух и зрение.

Вдруг слева  от направления нашего движения среди редких молодых сосёнок мы услышали шум втягиваемого огромным кабаньим пятаком воздуха и шум ломающегося от копыт снега. Было и неудивительно, что кабаны нас услышали, но они нас не учуяли, так как мы шли боковым западным ветром по направлению на юго-запад. Мы были в небольшой полевой низине, где нас кабаны и услышали. Кабаны пошли  на запад, откуда тянул ветерок. Простояв несколько минут в этой низине и послушав, не шумнут ли  где кабанчики. Мы их не слышали. Я шепнул на ухо Иванычу, ушли что ли? Двинулись дальше в западном направлении. Как только мы прошли низину, и вышли на уровень поля я, взглянув в ночник сквозь замороженную оптику прицела, увидел трёх крупных кабанов в метрах 70 от нас прямо по курсу нашего перемещения. Патрон в патроннике, предохранитель всегда снят. Даже не думая,  просто увидев, навёл красный крест прицела в переднюю часть туши кабана и нажал спуск. В ночник вижу клубы поднимаемого снега и чёрный корпус кабана. Без промедления и, не отрываясь от прицела, бью второй раз. Вижу, кабаны рванули  на северо-запад к густой посадке из молодых берёз.

Мои глаза после ночника немного ослеплены. Адреналин ударил в кровь, пар от меня так и валит, хотя я уже довольно длительное время без шапки и рукавиц. Иваныч, он стоял где-то сзади, кричит мне: Смотри!!! На нас кабан бежит!!! И указывает на северо-восток, а шли мы с востока. Я смотрю в ту сторону, но ничего не вижу, вскидываю Вепря с ночником и вижу в него в метрах 40, кабан, услышав крик Иваныча, отвернул, и, подставив мне правый свой  бок, чешет за наши спины. Это не тот в кого я стрелял, этот гораздо меньше. Кабан уходит. Кто ночью охотиться, тот знает, что сошёл с места стрела хоть на пару шагов, то уже  труднее найти место, где был зверь, по которому ты стрелял. Тоже случилось и со мной. Вернувшись на место стрела, я стал вспоминать, где же стояли кабаны. Вроде узнал. Иванычу говорю, стой на месте стрела и включи фонарь, чтобы я ориентировался в темноте. А сам, дозарядив магазин патронами, пошёл смотреть, чтобы определить характер попадания и возможно и найти самого вепря, что кабан ушёл с места стрела- это было уже очевидно. Я знал, что идти за подранком крупного вепря ночью — чревато для моего здоровья и возможно жизни. Тем более я не выждал положенные 30 минут после выстрела. Но  преследовать его я и не собирался, так как толстый и очень тёплый засидочный мой прикид очень затрудняли  движение. Плюс к этому у меня с собой не было достаточно мощного прожектора или фонаря, а был лишь китайский налобный фонарик. Дойдя до места стрела, немного покружив там, я нашёл лишь следы кабанов, которые скачками уходили в сторону берёз. Следов попадания я не нашёл. Крови нигде не было. Вернувшись в Иванычу, я сказал. «Крови я не нашёл, но вепря я заранил точно». Иваныч сказал: «Утром найдём».

Домой я вернулся удручённый. Не привык я как то, что кабан уходит после моего стрела. Надо проверить пристрелку своего ночника, думал я. Пристреливал  свой  Фантом я один раз, как только купил ещё в июне. Разгильдяй, ругал я себя.  (Как оказалось, СТП прицела на 100 метров была смещена на 16 часов на 15 см.).

Настало утро. Взяв с собой ИЖ-17 16 калибра и два патрона с крупной картечью и один пулевой, я, Иваныч и Ермак поехали на место нашей ночной охоты. Место стрела мы нашли сразу по нашим следам и наломанным сосновым ветка. Эту метку мы сделали ночью, когда уходили. Кровавый след мы нашли тоже сразу. Все кабаны пошли на северо-запад в сторону берёзовой рощицы, а этот на юг. Это был скорее не след, а борозда в снегу по обе стороны которой оставался кровавый след. Отойдя от места стрела метров на 60, кабан развернулся около небольшой сосёнки в метр высотой, и ждал меня Он стоял не ложась. Ермак подшутил ещё: «Смотри Серёга, где бы тебе кабан штаны снял, если бы пошёл за ним». Но охотничий фарт отвернул меня в другую сторону. Дальше кабан, уже оставляя много крови и часто ложась, уводил нас в южном направлении. Я шёл по следу. В единственном стволе ИЖ-17 крупная картечь, курок взведён. Иваныч шёл в 15-ти метрах справа от меня. Ермак из-за глубокого снега и 64-х летней тяжести возраста не поспевал за нами — рысаками, и шёл сзади. Пройдя метров 300, среди небольших сосёнок, я увидел огромное чёрное пятно земли из развороченной кабанами поляны. След подранка вёл прямо туда. Метров с 30-ти на куче чёрной земли я увидел крупного вепря, который лежал ко мне правым боком с закрытыми глазами. Подняв ствол своей Ижевки и, наведя её на башку кабана, я стал подходить к нему. Иванычу я крикнул: «Нашёл!!! Вон лежит!!!». Когда до кабана оставалось метров 20-ть, он открыл глаза и стал поворачиваться в мою сторону. Но я только этого и ждал, чтобы всадить своему охотничьему сопернику весь заряд картечи в его страшную и клыкастую башку.

Иваныч и, особенно, Ермак ликовали от добытого нами трофея. Был счастлив и я. Но с какой-то всё же перчинкой. А перчинка эта в том, что я заставил мучиться животное, прежде чем его добыл, и всё из-за моей халатности. Надо было пристрелку ночника проверить заранее. Но трофей добыт. Вечером у гостеприимного Ермака под горячую жареную печенку и холодный самогончик, мы  разговаривали и вспоминали наши охоты, и, конечно, кабана, который ну очень уж хотел мне мои ватники снять.

А «шахтёром» его назвал Вентура. На фотке кабан выглядит, как будто из-под земли вылез.

Шкарубо Сергей