Волк — единственное животное, которое я стал уважать сразу же после нашей первой встречи, но это и тот единственный зверь, в которого я  выстрелю, не задумываясь, и не буду оставлять  волку никакого шанса для жизни.

В детстве я очень любил читать сказки, особенно, где главными персонажами были животные. Из них у меня и сложился первичный образ волка как простодушного злодея-разбойника, которого и лиса обведёт вокруг пальца, и тем более  охотники с их злобными псами и крутыми ружьями. Но с первых своих охотничьих дней  я увидел и понял, что в жизни всё совершенно наоборот.

Я до сих пор вспоминаю тот пронизывающий сердце взгляд и оскал мощных клыков, которым встречала  меня волчица  с перебитым картечью позвоночником. В её взгляде я не почувствовал ни капли мольбы о пощаде или боязни человека, а лишь целеустремлённый взгляд в моё горло. Она не пыталась уползти в кусты, а хотела подняться, чтобы атаковать меня. Даже в последние секунды своей жизни волчица считала себя сильнее меня и была готова своими клыками вспороть мне живот и порвать горло. 42 крепких зуба, включая 4-ре огромных загнутых клыка — это было её смертельное оружие для всего живого.

Волк самый крупный и сильный хищник нашего леса, который создан для охоты самой природой. Волки природой рождённые убийцы: выносливые бегуны, с прекрасным и тонким слухом и зрением, умные, осторожные, хорошо организованные охотники.

С древних времён люди отводили волку  неоднозначную роль. Все знают символ Рима — это Капитолийская волчица, вскормившая Ромула и Рема. Наши славянские богатыри Валигора и Вырвидуб были вскормлены волчицей и медведицей. Волк является в предании разных народов символом воина и вождя боевой дружины.

В беседах с бывалыми, да и просто охотниками с большим стажем, я узнал, что ещё и не каждый из охотников смог взять хотя бы одного волка за немалый период своей охотничьей практики, хотя в добычи других зверей и птиц они преуспели. Причин такого положения дел я думаю много, от материально-организационных до субъективных, но на них я останавливаться не буду.

Вот этого зверя-охотника я и выбрал себе в соперники. К этой охоте я стал готовиться, читая в охотничьих журналах о способах охоты на волка, в беседах с бывалыми охотниками Молчаном и Иванычем я выведывал у них различные премудрости, которые в журналах не пишут.

Волкам для их удалых охот нет сезонов и сроков с лицензиями, и в лесу они живут, а не приходят в гости как мы,- люди. И выходит, что  поголовью зверья волки приносят урона в десятки раз больше, чем вся браконьерская кагорта вместе взятая. И так как мне очень сильно захотелось внести какую-то живительную лепту  лосям, кабана и косулям, которые водятся в наших лесах и полях и отдать дань за тех представителей копытных, которых добыл мой карабин. Вот я и решил освоить и начать охоту на волков.   Так как в силу различных причин специализированной бригады для охоты на волков в нашем районе и обществе пока не создано. Я выбрал  способ охоты на волка в одиночку из засидки (или засады) ночью и скрадывание тоже в одиночку волков на местах их лёжек днём, тем более что тихий подход в прошлом году у меня  получился и вкус той малой победы, ярко запомнился.

Как я уже писал ранее в своём рассказе «Вопреки», место для своей засады на волков выбрал на бугре в поле среди средних и очень редких сосёнок в 30-ти метрах от дороги, по которой очень часто пробегали волки, это было хорошо заметно по отпечаткам их лап и меткам в определённых местах.  Близость дороги мне позволяла, не оставляя свои следы на снегу, контролировать посещаемость моей привады — промёрзшей туши крупного вепря, которую я привёз и выложил в 70-ти метрах от засидки и получается в 100 метрах от грунтовой проезжей дороге. Тушу я расположил с учётом того, что волки начинают свою трапезу с брюха, поэтому я и положил тушу кабана головой к засидке, чтобы волк, подойдя к брюху туши, подставил мне свой левый бок. Построил лестницу из берёз в 5-ть метров высотой и пристроив своё сооружение к небольшой метра в 4-ре сосёнке. Выложил я свою приваду 8 января и стал наблюдать. Когда же волки подойдут к приваде и подойдут ли вообще. Вороны в первые же дни, выклевав из туши всё то, что смог достать их клюв, со временем потеряли интерес к туше. Волки, проходя в 100 метрах от моей привады, даже не подходили к ней. К началу февраля приваду стали регулярно посещать лисы. Я, если честно, верил в то, что в марте волки подойдут к моей приваде. На чём это моё хотение основывалось, я не знаю. Просто была какая-то уверенность, что именно так всё и случиться. Я регулярно с интервалом в неделю, а то и чаще, проверял свою приваду. Делал я это следующим образом, с дороги в бинокль разглядывал саму тушу. Кроме того осматривал следы на дороге и ведущие к моей приваде, либо на УАЗике по полю проезжал полукруг вокруг туши, не подъезжая к ней ближе 100 метров, и не выходя с машины, рассматривая тушу в бинокль уже с другой стороны. Лисы, обнаглев, ложились не дальше 100 метров от туши, но я их не трогал. Моей целью были серые хозяева ночи-волки.

И вот только в начале марта я увидел цепочку волчьих следов, направленных прямо к моей приваде, которые проходили в 15-ти метрах сзади от моей засидки. Затем ещё. Волки с завидной регулярностью стали проходить около привады. И самое интересное, ни одного свежего лисьего следа я не нашёл после того, как эти серые хозяева стали посещать мою приваду. Я не спешил, вернее, поспешал, но медленно, начинать охоту на волка из засады по различным причинам, одна из них — это вновь приобретённый мною карабин Тикка Т3 не был пристрелян к прицелу ночного виденья «Фантом» и также хотелось, чтобы волки не боялись подходить к приваде, как бы обвыклись к ней. И вот 8 марта обкатав новый ствол Т3, и пристреляв ПНВ к моей «красотке Т3»  новыми патронами Лапуа с пулей Мега 12 гр., я решил выдвинуться на засидку 9 марта. Но обманчивое весеннее тепло с её капелями днём, становилось ночью в мороз в -10  с ветром. Одевшись легко с 20 часов к 24 часам за эти 4-ре часа мои ноги в резиновых (хоть и с утеплителем) сапогах и тонких штаньцах с поддетым под них лёгким термобельём промёрзли напрочь. И когда я спускался с лыжами в руках по лестнице, моя непослушная нога стала не туда, и мне пришлось оставшуюся часть моего не низкого сооружения пролетать вниз. С шумом приземлившись и полежав минуту на снегу, я подумал, не мой  сегодня день явно. Сейчас ещё и волк до кучи к приваде выйдет, а оружие то моё наверху. После падения адреналин быстро согрел моё тело, что подняться мне наверх и спустить с засидки карабин с рюкзаком  не составило труда. Луна уже зашла, заполночь, самое время волчкам появиться, а я уже не могу, спёкся, вернее промёрз. Ладно, завтра подготовлюсь лучше. Два километра до машины по накатанной колее с горки я пролетел как заправский лыжник.

Весь день 10 марта я думал о предстоящей моей ночной засаде на волка. Как лучше одеться, чтобы и не тяжело было и в тоже время тепло сидеть в неподвижности длительное время. Что взять в качестве маскировки, так как моё сооружение выше сосны на метр и меня было бы волку отлично видно на фоне неба. Каким маршрутом подойти к лестнице. Идти пешком, или лучше выйти к месту на лыжах. На все эти свои вопросы, я нашёл решение.

Помня русскую поговорку: «Овечка греет человечка». Я надел высокие овчинные носки и обул унты. Одел тёплое термобельё и ватный комбинезон, взял и меховые рукавицы и перчатки для стрельбы, тёплую шерстяную двойной вязки шапку и подшлемник для альпиниста, который оставлял открытым только глаза. В рюкзак положил разрезанную половину тёплого пледа (чтобы положить под зад), а вторую часть с крестообразной прорезью посередине использовал как пончо. В рюкзак также положил куртку от зелёного масхалата (на фоне сосны как раз самое то получилось) для маскировки,  торчащей над деревом моей головы и положил пластиковую бутылку с широким горлом (это на прослучай когда по-малому бы захотелось сходить).  Я готовился пробыть в засаде всю ночь до самого рассвета. Свою Т3 я тоже подготовил, обмотав её в белый мягкий эластичный бинт, чтобы мягко ложилась на дерево на засидке, обмотал также антабки изолентой, чтобы не издали металлический звук, когда я буду поднимать карабин для прицеливания. Взял два запасных комплекта батареек для ПНВ и ИК-лазера.  Фонарь Warrior 20 на R5 светодиоде положил в нагрудный карман.  Смыв в душе остатки утреннего парфюма, плотно поужинав и без малого  20 часов я выдвинулся на своей легковушке к месту засидки.

За два километра до засидки я остановил машину и дальше по грунтовой дорожке пошёл пешком. В правой руке у меня под мышкой были широкие и короткие охотничьи лыжи, чтобы метров за 300 от засидки дальше пойти на них, не оставляя запах своего следа (так я думал). Свой карабин Тикку Т3 я стал носить (с лёгкой подачи моего товарища Вентуры) «по-немецки», а именно на левом плече как бы брюхом карабина вверх держа при этом за кончик ствола левой рукой. Очень удобно ходить через кусты и заросли при этом в два движения быть готовым  к выстрелу. За спиной 60 литровый рюкзак. Еду и питьё я не беру.

Я шёл в сторону юго-востока откуда дул хороший ветер. На земле ещё господствовала зима, кругом лежал слегка подтаявший снег,  к вечеру  мороз его скрепил, отчего сверху на снегу была лёгкая корка наста. Но воздух, воздух пах набирающей силу весною. Я шёл почти бесшумно по накатанной лесовозами грунтовке. Луна светила в четверть своего диска и мне привыкшему к ночной охоте человеку было достаточно всё видно, чтобы чувствовать себя комфортно. Впереди мост через небольшой ручей, вытекающий из небольшого озера, расположенного слева от дороги. Справа от дороги была низина, по которой и проходила этот ручей. Я находился на дамбе. Шум протекающей через трубу под дамбой воды заглушал порою даже шум ветра в ветках деревьев. Впереди справа от дороги в 30-ти метрах в низине я увидел трёх довольно крупных кабанов. До них было метров 70. Скорее всего- это были свиньи. Сверху при свете луны они были хорошо видны. Свиньи, не обнаружив меня, спокойно поднимали дёрн в низине вдоль ручья. Я присел на колено, чтобы понаблюдать за ними. Кабаны время от времени шумно втягивали воздух, сканировали тем самым доступное им пространство. Бог послал мне этот соблазн, и я воздержался от него. И в ту минуту я понял, что сегодня удача уже на моей стороне. Ещё не дойдя до засидки, я предчувствовал, сегодня будет дело для моей Т3. Я решил, не мешая кабанам добывать себе ужин, продолжить движение, пройдя тихо в 30 метрах мимо них. Ветер этому способствовал. Поднявшись с колена, я двинулся дальше по дороге. Когда я находился напротив копающихся около дороги кабанов, я наступил на скользкую и довольно глубокую колею, в ту же секунду моё тело оказалось параллельно поверхности земли, так как сила гравитации действует незамедлительно, то я с шумом приземлился, а упавшие на мёрзлую землю лыжи придали моему падению ещё больший грохот. Ночник находился в чехле и в рюкзаке, завёрнутый в кусок пледа, а Тикку я увернул от падения на неё. Так что ничего страшного не произошло, а вот кабаны, шумно хрюкая и крутя как пропеллером хвостами, рванули в лозняк. Вот так прошёл тихо, не подшумев, подумал я о своей оплошности.

Не доходя до засидки метров 300, я надел лыжи и пошёл на них не прямо к засидке, а прошёл мимо засидки по дороге ещё метров 100, затем сделав поворот вправо, вернулся к засидке уже по полю, тем самым сделав такой полукруг. Я однажды утром прошёл по своему ночному следу, и увидел, что по нему ночью  прошли волки. Поэтому если эти хитрые охотники захотят снова пройти по моему следу, то я их увижу заранее с засидки проходящих мимо по дороге, либо выйдут прямо  мне в штык. На засидке справа на 90 градусах в западном направлении в 70-ти метрах от меня была привада. Ближайшая цепочка волчьих следов направленных к приваде проходила сзади меня в 15-ти метра от моей засады, дальше за спиной были и другие волчьи подходы. Справа от меня и до кладбища проходила небольшая гряда протяжённостью около 250 метров из сосен подобных той, к которой я и пристроил свою лестницу. Вот из неё то и выходили волки к приваде, которая лежала в поле, среди  небольших в метр высотой сосёнок. Куда же обернуть  взор своей Тикки. Либо на поле, откуда выходят волки, переходят дорогу и идут в сосняк, а далее к приваде. Так мне советовал сделать Толян. А то учуют тебя и смоються быстро чуткие твари, говорил он. Встречать волков — это значит развернуться влево на 90 градусов и сесть спиной к приваде. Но я решил иначе. Смотреть на приваду. Да и ветер дул тогда получается за левое ухо. К 21-му часу ветер почти стих. В мелколесье и поле стояла ночная тишина. Только редкие порывы ветра шумели в иголках сосен. Луна в четверть своей силы освещала землю покрытую снегом, что с высоты засидки, которая была ещё и на бугре, мне было всё видно, я даже на ПНВ не стал ставить ИК-лазерный фонарь. Я видел всё на достаточном удалении.

Думая о волках, я стал вспоминать, что уже на протяжении лет трёх наблюдаю места волчьего пиршества в определённых участках впереди лежащего в метрах 400 молодого соснячка, за которым стоят красивейшие сосны. Распутывая следы волчьих загонов, я видел, как крупный волчара шёл в загон. Остальная серая братва ждала загоняемых на них косуль, как «номера» на местах хода своих жертв. Прям как люди, подумал я. А может наши предки у волков  этот способ охоты и подсмотрели, думал я. Без взаимопонимания и согласованности своих действий такой загон не организуешь, продолжал я думать о волках. Как же волки то это всё обговаривают? Значит и у них язык свой есть для такого сложного дела, как загон. Наблюдая за организацией загонной охоты людьми, я часто видел несогласованность в постановке номеров, да и сами загонщики частенько не шли на номера, а отворачивали в сторону. А ведь у нас хорошо развитый язык общения есть, а сейчас ещё и навигаторы с рациями. Нет, волки отличные охотники, достойные соперники. Они, а не мы пока настоящие хозяева ночного леса.

За размышлениями о своём сопернике прошёл ещё почти час. Было без малого 22 часа, как сзади за спиной я услышал, как очень тихо одиночно хрустнула корочка снега. И всё, тишина. Кто это, может заяц, прыгнул под сосну, или лисичка неосторожно наступила на тонкий бугорочек корочки снега. Нет, я спиной чувствовал, что это был волк. Я, не поворачивая головы, скосил вправо на сколько мог глаза. Но никакого движения не увидел. Я даже дышать стал неглубоко, чтобы выдыхаемый воздух в носу не издал какой-либо звук. Прождав около 10-ти минут, я медленно повернул голову вправо и посмотрел себе за спину. Просматривалась хорошо дорога, одиночные сосны, кладбище сгинувшей деревни в свете луны стояло особенно тоскливо и больше никого. Почудиться мне не могло, я точно уже знал, что за моей спиной прошёл волк. Повернув голову в сторону привады, я увидел, нет, это был не бег, а красивейшее парящее движение волка по снежному полю. Спина ровная, голова вытянута вперёд, а длинные ноги прирождённого хищника и марафонца творили свой дикий танец. Он их выбрасывал  вперёд, как будто крутил впереди невидимое колесо. Он парил над снежной целиной бесшумно и, не проваливаясь лапами в снег, как будто шёл по асфальту. Волк вышел в метрах 80-ти от меня и быстро обошёл приваду сзади, даже не остановившись около неё, побежал от привады ко мне левым полубоком. Я быстро снял резиновую крышку объектива ПНВ, предохранитель с Тики был снят заранее, поймал волка в сетку ПНВ и вынес её сначала почему-то ему на нос, затем когда оценил, что дистанция небольшая в метров 60, я направил марку прицела ему на лопатку и тут же прогремел выстрел. И тут я услышал собачий короткий визг, как будто пса неожиданно для него пнули кирзовым сапогом. Волк по инерции пролетел ещё около 5-ти метров и завалился за небольшую сосёнку, я тут же передёрнул затвор и, не теряя цели увидел, как волк раза три дёрнул задней ногой и тут же затих. Скажу честно, что я выстрелил для уверенности ещё раз. Но это было уже лишнее, и волк уже не дёргался. Неспешно я слез с засидки и подошёл к мёртвому хозяину ночного леса. Волк-самец около 3-4 лет лежал, чуть завалившись на правый бок в сторону, куда и бежал. За левой его лопаткой была дырка от моей пули, которая пробила волчье тело. Когда я вернулся по волчьему следу и посмотрел место, где он бежал, когда  его настигла моя пуля, то я увидел веер брызг крови и бисер волчьей мочи.

Я ликовал, я радовался, я был счастлив — глядя на поверженное тело хитрого, осторожного и умного хозяина  ночного леса-Волка. После этой победы я не стал считать себя волчатником, но курс молодого бойца этого тонкого дела, думаю, уже прошёл.

Шкарубо Сергей